– Останови, пожалуйста.
Я недолго спал, и мы недолго ехали, меня очень быстро укачало, так что следующие полчаса простоял на коленях под каким-то кустом в неизвестном мне парке. Или сквере. Или хрен знает где, где норвежец высадил меня, а потом еще и стоял рядом, терпеливо ждал, пока я, наконец, опустошу свой желудок.
– Прости, я, по-моему, отравился, – что-то такое сипел в перерывах между тем, как мой желудок снова и снова заставлял своего хозяина беспрестанно кланяться природе. Хога ничего мне на это не говорил, из чего я поспешил сделать вывод, что отношение автора резко изменилось к человеку, собиравшемуся играть главную роль в его фильме. – Я доберусь сам, спасибо, лучше будет, если ты уедешь, – сказал ему, не поворачиваясь, в момент очередной паузы. И опять согнулся почти пополам. Еще минут десять меня выворачивало, лишь после этого с трудом поднялся на ноги. И сразу же у меня под самым носом материализовалась открытая бутылка с водой.
– Держи. Это все, что у меня было в машине, – Сверр, протянув ее мне, смотрел без намека на неприязнь или разочарование. Все как обычно. Как будто он меня не под куст выгулял, а чашечку кофе выпить в приличном заведении.
Кивнул ему в благодарность и, отвернувшись в другую сторону, прополоскал рот, потом налив в ладонь немного воды, умыл лицо и только тогда с жадностью выпил оставшуюся воду.
– Садись в машину, если чувствуешь, что уже можешь ехать.
– Да, я сам доберусь, – возразил автору, потирая мокрый лоб. Вот это же меня угораздило так набраться.
Он в очередной раз ничего не сказал, судя по всему, надоело со мной спорить. Взял меня своей лапищей за плечо и потащил в машину. Открыв дверь, почти запихнул неудавшегося, очень мокрого актера в салон.
– Поедем другой дорогой, – сев за руль, зачем-то пояснил он. – Так, чтобы меньше трясло. Приедем ко мне, сделаю тебе один коктейль, быстро в себя придешь.
Хога завел двигатель, но пока не спешил трогаться с места.
– А пока… – произнес он, разглядывая меня своими иссиня-серыми глазами. – Может быть, поделишься, куда так спешил?
– К девушке своей, – ответил нехотя. На самом деле, даже не смотря на это паршивое состояние, мне хотелось с кем-нибудь поговорить. Скорее всего, это алкоголь. Или все-таки мне где-то было больно из-за того, как Алинка поступила.
Хога мельком бросил на меня взгляд.
– Я, надеюсь, ты уже передумал это повторять?
– Не знаю. Нет.
В салоне повисла недолгая пауза, во время которой я успел отстраненно отметить, как лихо Сверр гоняет по городу, которого, как и я, совсем не знает. Так я подозреваю. Ведь он же не отсюда.
– Ты хоть понимаешь, почему вчера бросился к ней и зачем потащил ее за собой? Понимаешь? – он вдруг усмехнулся. – Или опять будешь строить из себя Женю?
– Я, пожалуй, промолчу, – сказал уже тихо и отвернул лицо в противоположную от водителя сторону.
– По крайней мере, ты не отказался поехать ко мне, – Хога без иронии озвучил свое наблюдение, которое моментально будто встряхнуло меня.
И вправду. Я ведь не отказался! Еду. Он же предупредил, а я… зачем это делаю? Не протрезвел еще? Все немного в тумане, но соображаю вроде бы как нормально…
– Я… Мне плохо еще, не подумал просто, давай лучше я домой…
– Не переживай, Эрик, – мягко остановил меня норвежец и повернул свою голову в тот момент, когда мы на повороте пропускали пешеходов. – Я приехал к тебе на самом деле не за этим. Чувствую свою вину за то, что сболтнул. Обиделся, как пацан, решил тебя задеть и сразу пожалел об этом. Но, там, в подворотне, если помнишь, не я начал. Так что едем ко мне – как только я пойму, что ты в норме, отвезу тебя на твою квартиру, не беспокойся. А если захочешь – можешь остаться до завтра, – он сделал паузу, снова трогаясь с места. – Естественно, на отдельном диване.
Я принял его предложение без возражений. В своей голове спихнул все это на плохое самочувствие. Хотя уже утром признаюсь себе, что дело было совсем не в этом.
Как вскоре выяснилось, Хога остановился в новой высотке. Он заехал на подземную парковку, где, как норвежец решил, разбудил меня, чтобы его подопечный самостоятельно вывалился из машины наружу. Я не разубеждал его в этом. Оставшийся путь вплоть до этой самой парковки ехали с закрытыми глазами. Пытался расслабиться и отпустить, прогнать из себя то возбуждение, которое внезапно вновь во мне проснулось от его присутствия и того самого мужского запаха. Я чувствовал его близость и то, что заставило меня наброситься на него и поцеловать там, в подворотне, с новой силой поймало меня в свои сети.
Мы вошли в сияющий лифт. Норвежец, что был головы на две меня выше, последним ступил на черный пол и нажал одну из кнопок. Я не обратил внимания, на какую. Потому что прижался спиной к стене и разглядывал его. Это не был простой интерес. Это опять было то самое желание…
– Ты… – Хога собирался о чем-то спросить и замер, столкнувшись с моим взглядом.
Получилось почти как в Жене. Я помню ту сцену в лифте, когда паренек смотрел на своего начальника и тот хотел на него напасть. Не зря сказал «почти». Я тоже не прятал глаза и своего желание в них. Только вот, не бежал от него, а заставил снова наброситься на себя! Моя рука сцапала здоровяка за грудки и вынудила его склониться к моим губам. Я не поцеловал и не дал ему это сделать. Уткнулся лбом в его лоб и с самого близкого расстояния, какое вообще может быть, заглянул в его иссиня-серые глаза.
– Ты решил, – баритон моего начальника, сдавшись под моим напором, сел, – свести меня с ума?
Я позволил своему указательному пальцу лечь на его губы. Прошелся по ним, хотел почувствовать эту кожу и этого человека. Дышал, как после двухчасового бега.
– Маленький чертов ангел, – выдал писатель, не двигаясь и позволяя делать с собой все, что я только захочу.
– Я решил, – я запнулся, произнося это. Не был уверен, действительно ли хочу это озвучить. Но язык, послав на хрен разум, все же сболтнул, – попробовать.
– Опять кастинг пройти? – жестко усмехнулся Сверр. – Ты уже прошел. Роль твоя.
– Заткнись, – прорычал я, свободной рукой подхватив руку Хоги и заставив его опустить пальцы на свой пах.
Я читал сценарий. Его выдуманный слэш. Та сцена в лифте… Не мог этого забыть. Было слишком горячо. Алинке… в тот вечер досталось. Но даже после этого, подловил себя на том, что не успокоился. Как будто хотел чего-то большего. Чего-то… что она не могла мне дать.
Прикрыл веки и отклонил голову назад, к стене. Выдохнул от наслаждения, поняв, что только что нашел то самое, чего хотел с вечера, когда прочел сцену из сценария. Хога тоже понял. Его большая мужская рука со знанием дела приласкала меня прямо поверх джинсов. Прямо так, как это было описано в книге…